Занудное и злое

У меня есть некоторые "любимые" фразы, которые постоянно воспроизводятся людьми, несмотря на их (фраз) очевидную ошибочность.

Вечный фаворит, например, фраза о том, что "мы произошли от обезьян". Она и Дарвину когда-то сослужила дурную службу, и с тех пор не прекращает своего победного шествия по планете.
Коллеги по эволюции, мы не происходили от обезьян. У нас с обезьянами был общий обезьяноподобный предок.
И, чтобы два раза не вставать: от неандертальцев мы тоже не происходили.

А вот ещё одна, при прочтении которой моя ладонь тянется ко лбу: "Человеческий мозг работает подобно компьютеру". У её автора явные проблемы с причинно-следственной связью, поскольку всем, кто знаком с историей, известно, что первым на свет появился человеческий мозг, который уже - с помощью человеческих рук - сотворил компьютер по своему подобию (но без образа), чтобы сажать виртуальную капусту.
Однако, оказалось вдруг, что и у этой фразы есть ещё более сногсшибательный вариант, и мир любезно со мною этим поделился: "Разум работает подобно компьютеру".
Ненуачё.

Сто лет эмиграции

«Век двадцатый – век больших потерь…»

Классический дискурс в цитатах.

1. Из книги «Повседневная жизнь «русского» Китая. О Харбине в 1917 и в 1936.

«Наша жизнь шла по старому, по возможности, дореволюционному руслу, - писала харбинка Е.Ширинская, переехавшая впоследствии в Сидней. – Мы жили своими традициями и воспитывались в национальном, патриотическом духе. Наши родители жили мечтой, что большевики падут и Россия воспрянет вновь.
В беседке дома, где я жила ребёнком, собирались седовласые генералы, которые с любовью вспоминали о России, о своей армейской жизни и с горечью и болью о почти достигнутой победе и затем революции и гражданской войне. На этих воспоминаниях мы выросли, и они глубоко запали в наши сердца. Мы учились по русским дореволюционным учебникам, и для нас Россия была величайшая, могущественная держава в мире».
Здесь история Харбина да и «русского» Китая удивительным образом становится схожей с историей прочих островов Рассеяния – потомки беженцев, остатки белой армии, удачливые российские предприниматели, которым в новой Советской России не оставалось ни дела, ни места…
…Всё это и позволило, по мнению Елены Якобсон, строить в Харбине жизнь примерно так, как и в Париже, «где русская интеллигенция образовала собственное культурное государство в государстве».

«На едином некогда острове Рассеяния началось расслоение: разрыв с советской общиной отнюдь не означал мгновенного приятия эмигрантскими кругами. К «бывшим советским» эмигранты относились с подозрением и осторожностью – боялись провокаций, не доверяли…
В сущности, именно это разделение и обозначило начало конца «русского Харбина».
Обитатели «руссейшего» города вдруг осознали, что старая Россия, суверенным островом которой они себя ощущали, уже не существует, а той новой России, что возникла на обломках старой, они просто-напросто не знают. Ностальгическое чувство, цементировавшее их жизнь здесь, в Харбине, начало давать трещины. …И эти две России никак не соприкасались друг с другом, воспринимались как две совершенно разные страны.»

2. Борис Хазанов «Литературный музей» (записи разных лет).

«В Москве я слышал, видел, обонял язык, на котором уже не говорю. Слова-обкурки, язык, пахнущий выгребной ямой. Сумел бы я воспользоваться художественными возможностями языка люмпенизированного общества, если бы остался в России? Вопрос. Я житель острова, который стремительно опускается на дно. Разумеется, на смену умирающей культуре идёт другая, но ей потребуется ещё много лет, чтобы созреть.
Приезжая в Москву, я чувствовал, что город меня не узнаёт, дом моего детства готов отвернуться от меня, двор не хочет меня впускать, переулок едва выносит мои шаги, окна отводят взгляд. И я хочу крикнуть: эй, вы! Неужели вы всё забыли?

Говорок, прямая речь казались самой естественной, самой нелитературной формой выражения, теперь воспринимаются как литературщина. Нужно возвращаться к объективности, но теперь это будет идиотическая (пародийная) объективность – единственно возможная точка зрения в романе. Нечто вроде четвёртого лица глагола.»

3. gimli_m (6 мая 2014 г.; цитата с купюрами)

«Я переехал в США в возрасте 17 лет. По воспитанию я пост-советский мальчик, а по жизненному опыту - вполне себе американский. Таких как я довольно много, только у меня пропорция необычно ровная: по половине от каждой страны.
Я хочу, чтобы русскоязычные читатели понимали: мы никогда не будем по-настоящему анти-российскими, ни в каком из смыслов этого слова. Русский язык у меня в голове, я сравниваю любую новую информацию с шаблоном из позднего СССР.
<...>Но сейчас внутренняя российская культура окончательно поссорилась с внешней, причем с любой внешней. В первый раз в жизни я понимаю, что я, может быть, никогда не попаду в Россию. Кем я там сейчас буду? Предателем не моей и не родины? (Иронии добавляет то, что я вообще-то из Минска). Хорошо устроившимся специалистом, само существование которого - вызов гораздо более умным и старательным коллегам-математикам?
До нынешнего момента было понятно, что нервность, злоба и обида никому не помогают. Нужно концентрироваться на хорошем (например: в России замечательные ролевые игры. И есть несколько очень любопытных школ научной мысли), внимательно смотреть на плохое, и без волнения обдумывать - нельзя ли у этого плохого отломать кусок.
Сейчас - после всех историй с шовинизмом, доминантой ролью политиков в союзе с РПЦ, анти-американской пропаганды и вранья - стало гораздо труднее хорошо думать о России. Допустим что есть два варианта - либо делать вид, что мне неважно что там происходит в стране, я все равно не оттуда и не имею права давать советы. Либо делать вид, что я одобряю механизмы, с помощью которых люди в России сейчас выживают, в первую очередь в моральном смысле этого слова.
Оба варианта перестают работать.
<...>Русский язык, которым пользуются в эмиграции, и русский язык которым говорят активные политики и телеведущие, уже отличаются друг от друга. На заметное количество процентов. Может быть, формализовать это различие и начать им пользоваться как оружием в идеологической войне? Современный язык успешных людей, и классический эмигрантов-колбасников. Разговорный итальянский и разговорная латынь. Разные люди, разные языки. Ничего общего по умолчанию.»

=========
Ну и во избежание недоразумений:
1. Я считаю, что каждый может иметь, высказывать и отстаивать своё мнение по любому вопросу.
2. Есть вещи, которые неизбежны, и есть те, которые никогда не произойдут.

И да: почему именно Харбин и Хазанов?
А почему бы и нет?